5. Вирус Эпштейна-Барр – остерегайтесь подделок. Мифы диагностики

Вирус Эпштейна-Барр (ВЭБ) – миф или реальность? На первый взгляд, вопрос едва ли не глупый. Вирус был описан английскими вирусологами профессором Майклом Энтони Эпштейном и его аспиранткой Ивонной Барр еще в 1964 году. Считается, что он, например, вызывает инфекционный мононуклеоз, которым болел в детстве мой сын, а в реальности этой болезни я уж точно не сомневаюсь. И все же стоит объединить медицину и коммерцию, как ответ станет не столь очевиден. По крайней мере, эта неочевидность построена на некоторых фактах, которые я и берусь здесь изложить. Это всего лишь маленький частный опыт, и на его основании не стоило бы делать далеко идущих выводов для всех (для себя я их сделал), но может быть кто-то имеет аналогичный опыт, которым тоже готов поделиться, тогда картина была бы более объективной.

Утверждается, что ВЭБ играет некоторую роль в формировании опухолевых клеток в организме человека, и это для неискушенного в тонкостях коммерческой медицины пациента выглядит более чем серьезно. Но тут стоило бы напомнить о бушевавших когда-то таких же серьезных вирусах сначала птичьего, а потом свиного гриппа. Куда же пропали эти вирусы, вызвавшие в прошлом едва ли не пандемию, грозившую человечеству гибелью? Кажется, их (а заодно и последующие поколения еще не родившихся кошачьих, собачьих и лошадиных гриппов) убили до неприличия подскочившие прибыли фармацевтических компаний, продававших вакцины и другие противовирусные препараты. Коммерческая цель преувеличения опасности птичье-свиных гриппов стала для людей слишком очевидной и люди про них забыли.

Но может быть, ВЭБ – совсем другое дело. Может быть, его открытие, его диагностика, лечение вызванных им заболеваний – все это наука чистой воды и никакой коммерции? Я бы сказал, что ответ на этот вопрос может зависеть от того, в какой стране вы живете. Не будем говорить о далекой Кубе с ее необъяснимыми достижениями социалистической медицины, не будем вспоминать Италию с ее комиссаром Катани, героем сериала «Спрут», который вмиг бы расправился с любой медицинско-фармацевтической мафией – опустимся на грешную землю теперешней демократической России.

Еще год назад я слыхом не слыхивал про этот вирус и, возможно, никогда бы и не узнал про него, если бы не случившаяся со мной лихорадка неясного генеза, разбираясь с которой врач инфекционной больницы и назначил мне анализ на наличие в крови ДНК этого вируса. Анализ дал положительный результат. Один из других лечивших меня врачей, с которым я поделился этой новостью, изобразил странную скептическую ухмылку, значения которой я тогда не понял. Сам я в какой-то мере даже обрадовался – вот, оказывается, отчего у меня температура. Но после месяца безрезультатного лечения моя радость поубавилась. Чем больше меня лечили от вируса, тем больше поднималась температура. Эта история интересна сама по себе и я описал ее в отдельной статье. А здесь замечу, что лечили меня очень дорогостоящими препаратами. С одной стороны, на этом этапе лечение было бесплатным, а с другой, фармацевтические компании в любом случае получили на нем свою долю прибыли. Потом мне был назначен повторный курс и его я уже полностью оплатил из собственного кармана.

Но может быть, все это было не впустую? Пусть причина лихорадки крылась в другом, но разве плохо, если я попутно избавился от опасного вируса. Так я, конечно, и полагал – деньги все-таки потрачены и не хочется думать, что зря. Но смутные сомнения меня, как говорится, терзали.

Так и подмывало спросить – «а был ли мальчик?» Что заставило меня усомниться? Исключительно те самые факты, с объявления о существовании которых я и начал эту статью. Первый факт я уже упомянул – это положительный результат анализа на наличие в крови ДНК вируса (так называемая полимеразная цепная реакция или ПЦР). Этот анализ стоит немало, и я его сделал за свои деньги в диагностическом центре нашего города, ставшим после перестройки, как и вся наша медицина, коммерческим предприятием.

Второй факт меня несколько обескуражил, потому что это был отрицательный результат того же самого анализа, сделанного следом в инфекционной больнице. По окончании моего малоуспешного лечения добавились еще два факта. Я пересдал анализ в другом коммерческом диагностическом центре, снова получив положительный результат. И, наконец, тут же у меня взяли кровь в инфекционной больнице и опять получили результат отрицательный.

Подведем для ясности итог. Два анализа до лечения: по платному вирус есть, по бесплатному его нет. Еще два анализа после лечения, картина та же: по платному вирус есть, по бесплатному – нет.

В другое время другие анализы, теперь уже на наличие цитомегаловирусной инфекции, дали в одной и той же лаборатории одновременно столь же противоречивые результаты. IgM – положительный, ПЦР на ДНК – отрицательный. Поясню. Дело в том, что как везде пишут, IgM-антитела присутствуют в сыворотке крови только при острой фазе заболевания. Но при острой фазе и ПЦР-диагностика на ДНК должна дать положительный результат, потому что именно обнаружение ДНК возбудителя в крови достоверно свидетельствует об остром процессе. В общем, платите, получайте результат и думайте потом, что хотите. В данном случае верить предлагается более дорогой ПЦР-диагностике. Но зачем тогда тратиться предварительно на относительно более дешевый иммуноферментный анализ (ИФА), если его результаты все равно недостоверны и их нужно перепроверять? Не затем ли, чтобы взять с пациентов побольше денег? Конечно же нет, мне даже стыдно за такое предположение.

Разумеется, я не считаю, что достоверность анализов должна быть стопроцентной. Наличие некоторой доли ложноположительных и ложноотрицательных результатов – это официальная норма. Но, мне кажется, что величина этой доли все-таки должна быть разумной – не пятьдесят же на пятьдесят, в самом деле. А то это уже не анализ получается, не высокие медицинские технологии, а какое-то тыканье пальцем в небо или гадание на кофейной гуще. Причем погадать можно и подешевле, а ткнуть пальцем – процедура и вовсе бесплатная.

В поисках преступника любой уважающий себя детектив задает вопрос, а кому выгодно преступление? Зададимся подобным вопросом и мы, не будучи еще уверены, что преступление вообще имело место быть. То есть, выгодны ли ложноположительные результаты коммерческим диагностическим центрам? Очевидно, что да. Клиент, получивший отрицательный результат, радуется и уходит. Он для компании потерян. Клиент, получивший положительный результат, лечится и по окончании лечения приходит делать контрольный анализ, снова принося денежку.

Не сомневаюсь, что объективное расследование показало бы, что я явился жертвой случайного стечения обстоятельств либо чьей-то халатности (маловероятно, что нашли бы чьей именно). Но я все-таки задумываюсь над тем, а не является ли халатность (или что-то еще, снижающее достоверность диагностики) частью бизнеса на сложных анализах крови, перепроверить которые для обычного человека весьма накладно? Допускаю возмущение работников лабораторий, где делаются такие анализы – мы не отклоняемся от регламентированной технологии! Но откуда вы можете знать, что у вас за реактивы, не сэкономили ли на них хозяева предприятия? Допускаю возмущение тех же самых хозяев – мы дорожим своей репутацией и халатность у нас строго преследуется!

Все верно. Но я, вспоминаю, как работал на крупном молочном комбинате. Там тоже любой поплатился бы за предположение, что цельное молоко разбавляется разведенным сухим порошком. Да, официальная версия была такова – репутация предприятия превыше всего! Технологии исключительно по ГОСТу! А в кулуарных разговорах можно было услышать – все разводят, почему же мы не должны? Найти концы нарушений можно было только при тщательном перекрестном анализе бухгалтерского учета по разным входящим в холдинг предприятиям. Так что, ориентироваться на громкие заявления не советую. Единственный разумный совет, который я могу дать – если вам назначат ПЦР-диагностику, попробуйте ее продублировать в разных лабораториях. Не факт, что это поможет выявить истину. Но все же было бы хорошо, если бы кто-нибудь написал в комментариях, что у него получилось от такого дублирования. Быть может тогда, имея перед глазами статистику, мы смогли бы разобраться с объективностью и целесообразностью коммерческой ПЦР-диагностики на ДНК ВЭБ.