Кустарь. Вступление

Если у кого-то будет интерес, выложу больше или перешлю весь текст. Только прошу вас, сделайте пожертвование какому-нибудь из тех, кто попал в сложную жизненную ситуацию: Все благотворительные проекты. Верю в вашу доброту и заранее благодарю!

Кустарь. Вступление

Можно ли написать роман раньше, чем он был прочитан? Или будущее всегда влияет на прошлое? Можно ли шарик, брошенный крупье, заставить двигаться случайно, независимо от моей воли? Или и в этом случае его движение будет проявлением моей воли? Можно ли упасть вниз, когда, оттолкнувшись от борта самолёта, выпрыгиваешь в бескрайнюю, бешено ревущую туманную голубизну? Или мир, который бы я создал и в котором бы меня не было, невозможен?

Эта нескончаемая череда странных вопросов сопровождает меня, когда изо дня в день, встречая восход солнца и приступая к работе, я пристально вглядываюсь в ночные огни созданной мной Вселенной. Они в беспорядке рассыпаны по окнам многоэтажных домов, по линиям причудливо пересекающихся улиц в окружении тёмных, покрытых лесом холмов. Там, где огней особенно много, они напоминают мне рассеянные звёздные скопления. Кто-то может подумать, что это всего лишь картинка на экране монитора, и только я знаю, что на самом деле это окно в иной мир, в один из тех миров, которые были придуманы мной.

Иногда я спрашиваю себя – зачем я это делаю? Ведь роман завершен, и нет причин возвращаться к нему. Однажды я даже попробовал отказаться от своего странного утреннего ритуала, но лишь убедился, что пока не в силах это сделать. Огни завораживают меня, словно они порождены не обычными электрическими лампочками того далёкого-предалёкого мира, а светом свечей, зажженных в мою честь под сводами погружённого в полумрак храма. Смеясь над неистребимой привычкой всё преувеличивать, я всё равно то и дело задаюсь вопросом – а действительно ли это я создал героев романа по собственному образу и подобию или это они создали меня своей противоестественной верой в невозможное счастье, своей способностью безмерно и безнадёжно любить, своей бессмысленной тягой к недостижимой истине, своим необъяснимым поклонением неведомому им Творцу, своими робкими молитвами, которые излучают их хрупкие сердца?

Солнце выше и выше поднимается над горизонтом, а мой взгляд всё ещё прикован к мерцающим ночным огням. Исходящее от них тепло плавно переходит в мольбу, затем в недоумение и под конец в горькое разочарование. Я не берусь возражать, они в чём-то правы, мои герои, желающие одновременно и пользоваться подаренной им свободой воли, и понимать логику происходящего, во всём прожитом видеть смысл. Но как совместить разумную логику Замысла и свободу воли актёров? Что может получиться из этого смешения противоположностей? Наверное, обычная человеческая жизнь, со всеми её непонятными переменами и запоздалыми прозрениями, приступами отчаяния и неожиданными подарками судьбы. Как будто разные сюжеты, не имеющие между собой ничего общего, наспех сцеплены между собой в странную последовательность, ведущую неведомо куда.

Так и мой роман – спектакли сменяют в нем друг друга, старые роли исчезают и появляются новые. То, что герою казалось главным делом его жизни, со временем превращается в одну из множества заброшенных детских затей. Проходят годы, со сцены снимаются старые декорации и относятся на чердак, чтобы в ожидании полного забвения покрыться там толстым слоем пыли – кому нужны забытые ребяческие забавы. Лишь разбросанные по тексту «магические заклинания» кажутся всё такими же чужеродными и непонятными. Но без них никак нельзя – они нить, ведущая нас по извилистым лабиринтам многоликого времени.

И всё же я согласен, меня самого гложет это недоумение и разочарование – ведь можно забросить игру, прервать дело, с сожалением оторваться от захватывающего приключения, но нельзя предать надежды, которые, едва наступает избранный миг, непреодолимым чувством всепоглощающего счастья окрыляют душу.

Наверное, моим творениям не очень-то повезло – я не всемогущ, не всезнающ и не вездесущ. Мне даже кажется, они догадываются об этом, но по доброте своей прощают мне моё несовершенство. По крайней мере, я благодарен им за то, что они по-прежнему верят в меня, что они не закрывают передо мной свои сердца и продолжают говорить со мной, лишь только город погружается в сумерки, и мириады переливающихся электрических огней сближают наши миры и наши души, как когда-то сближал свет зажженных в ночи свечей.